ДЕРЕВНЯ ПЕРЕБОР
Шел 1930 год. Развитие тяжелой индустрии требовало дешевых источников электроэнергии. Вошла в строй действующих Волховская ГЭС — первенец плана ГОЭЛРО, строились гидроэлектростанции на Свири и Днепре. На многих реках Советской страны работали изыскательские партии.
Нас, четырех друзей из вышневолоцкой партии Северо-Западного управления речного флота, перебросили на Верхнюю Волгу. Штаб партии базировался в Угличе. Этот небольшой городок на Волге имел богатую историю, но был тогда почти отрезан от внешнего мира. Железной дороги не было. Проезд к городу по грунтовым дорогам, особенно весной и осенью, был крайне затруднен. В летнюю межень редкие пароходы прорывались к Угличу.
Рыбинская пристань встретила нас не очень приветливо. Уже не одни сутки угличане ждали пароход. Диспетчер ругал какой-то перекат, запирающий судоходство вверх по Волге, и предлагал ждать «Гаршина». Этот знаменитый плоскодонщик верховья с осадкой в полметра скоро должен был вернуться из Весьегонска.
Нам повезло. Около полудня на реке появилась подвижная точка. Над ней взорвалось облако пара, и раздался солидный, грудной, далеко раскатившийся гудок. На пристани вздохнули с облегчением: «Гаршин!».
Пароход ушел в нужный нам рейс. Мы стояли на палубе и с интересом смотрели на новые для нас берега, проплывающие мимо.
У Фоминского ручья пароход ткнулся в песчаный берег. Опустился трап. Пассажиры сошли на берег и пошли пешком впереди парохода.
— Придется устроить променаж, — завел со мной разговор бородач из Мологи. — Уж больно беспокойный перекат у Юршина, ладу с ним нет. Облегчили судно, без людей оно, может, и перевалит через перекат. В прошлый рейс мы его здесь толкали, засучив штаны. Село на мель.
Словоохотливый мологжанин не умолкая говорил о Волге, перекатах, деревеньках, раскинувшихся на берегу реки.
Когда мы подошли к очередной деревне из нескольких домов, расположенной у шоссейной дороги на Мологу, мой попутчик сказал:
— Вот взгляни на этого деда в холщовых штанах и длинной рубахе, что под окном рубит дрова. Это Павел Иванович Хрупков. Лет ему — 87. Еще бодрый старик. Это его с двумя братьями и сестрой при крепостном праве барин Дилло вон из той усадьбы, — и показал на белый доме колоннами на высоком, берегу впереди, — проиграл в карты своему соседу немцу Лютеру.
А Лютеру что? Поженил братьев, выдал девку замуж за своего крепостного Новикова, посадил всех на оброк и поселил в свою деревню. Забыл только, как она раньше называлась. Чтобы поддразнить Дилло, дал ей новое название — Перебор, что значит проигрыш. Двенадцать домов в деревне, и все в них родственники. Занимались раньше гончарным делом. Горшки делали со звоном. Жили не хуже других.
После манифеста Павел Хрупков взбунтовался, — продолжал свой рассказ мологжанин, — решил бросить горшки. Купил у Лютера пять десятин земли, на базаре — лошадь. Весной выехал пахать. Не идет лошадь бороздой, все норовит вести круг. Измучился парень. Кто-то подсказал ему, мол, ходила твоя коняга вокруг ворота, разучилась ходить прямо. Пришлось продать лошаденку.
Но и это не все. Струя с переката начала прямо в его десятины бить. Берег размывала и во взвесях на тот берег укладывала. Здесь земля убывала, а на том берегу прибывала. Тогда снова Хрупков вернулся к горшкам…
На пароход мы сели, когда он подошел к устью реки Юги.
Проходя тогда мимо деревни Перебор, ничем не примечательной, кроме как своим странным названием, я не мог подумать, что скоро именно она будет широко известна не только у нас в стране, но и за рубежом. Тем более я не мог подумать, что с поселком гидростроителей Переборы будет на долгие годы связана и моя жизнь.
…Когда я приехал работать на Волгострой, то узнал, что старое географическое название деревни изменилось. Кто же добавил букву «ы», очевидно, для лучшего звучания? Как выяснилось, в 1935 году проходила экспертная комиссия, которая в своем отчете о проведенной работе ошибочно записала: село Переборы. С тех пор это название закрепилось и стало официальным.
…Дед П. И. Хрупков умер в 1932 году, немного не дожив до начала строительства около родной деревни. Зато наследники Хрупковых принимали участие в создании гидроузла и некоторые из них до сих пор здесь живут.